Васька посмотрел налево, направо: посёлок состоял из одной длинной улицы с проулками, отгороженной сетями, на которых ещё болтались заскучавшие морские звёзды и старые рыбьи хвостики. Вдоль сетей двигались Барьерчик и Уточка. Нужно было торопиться: всем собак могло и не хватить.

Васька увидел каменный дом, с порога которого смотрел большой серый мопс.

— Настоящий вожак! — обрадовался Васька и уже зашуршал газетой, но пёс предупреждающе зарычал, и Васька махнул рукой: «Дурак, от собственного счастья отказывается!» И тут он заметил деревянный домик с собачьей будкой и, прохрустев по снежку, стал вытаскивать из свёртка приманку. — Ну и кость! — сказал он, привлекая к себе внимание. — Вот это кость!

Он перенёс через забор ногу и вдруг, дёрнувшись изо всех сил, заорал во всю боцманскую глотку: «Кость! Ко-о-ость!», потому что ему в голень вцепился гревшийся под забором пёс, которому Васька наступил на хвост.

— У, развели собак! — взвыл Васька и, услышав лязг зубов, бросился бежать. Вылетая из дворов, за ним катилась лохматая собачья свора. Васька пригнулся. На бегу, на минуту замешкавшись, он заметил застрявших в сетях Барьерчика и Уточку, услышал крик: «Помогите!», подумал: «Ну нет, каждый спасается как может». И, представив себе, что сейчас здесь будет твориться, припустил ещё сильней.

ДЛЯ КИНО — ЧТО УГОДНО!

Неожиданно для самого себя Васька проскочил в распахнутую калитку, из которой внимательно смотрел на гостя маленький чёрный кобелёк. А ещё внимательней — на кость в его руке.

— Вот это умница, — сказал Васька, — вот это я люблю! — И протянул кость псу: — Самое вкусное отдаю!

Едва кобелёк взял кость, боцман схватил его под мышку и бросился со двора.

Но, не сделав и шага, он увидел приближающуюся фигуру в милицейской форме и, завертевшись волчком, влетел в стоявшую во дворе единственную на весь остров красную телефонную будку, которую на Камбале выгрузили по ошибке.

К будке подходил единственный на весь остров сержант милиции Молодцов. И, побледнев от волнения, Васька стал набирать застрявший в памяти телефонный номер и усердно кричать:

— «Светлячок»! «Светлячок»? Дайте капитана.

Красный от мороза сержант остановился. Глаза его широко раскрылись от удивления. Он потёр лоб и спросил:

— Работает? Говорит?

— А как же! — сказал Васька.

— Так проводов-то нет! — сказал Молодцов.

— Так беспроволочная, — сообразил Васька, — через спутник!

Молодцов поднял глаза, посмотрел вверх и качнул головой:

— Ну, кино!

Сегодня он произнёс эту фразу уже второй раз. В первый раз она вырвалась у него, когда, заступая на пост, он увидел обрастающий льдом «Светлячок». А сейчас — у молчавшей десять лет телефонной будки.

— Кино, и всё! — повторил он. И вдруг, обратив внимание на странный груз под мышкой у Васьки, спросил: — А зачем у вас мой кобелёк?

Васька смущённо закрутил носом и вдруг выпалил:

— Так для кино!

На что Молодцов изумился уже бесконечно:

— Так что, и вправду у нас на Камбале снимают кино? Вот зачем на пароходе устраивали такие декорации!

— А вы не знали? Цветное, фантастическое, в двух сериях!

Молодцов рассмеялся: «Вот это да! Кто бы подумал — кино у острова Камбалы». И замахал руками:

— Берите Бобика! Если надо, мы вытащим всех бобиков в посёлке.

Но почти все собаки острова сидели уже вокруг Васьки, высунув языки, и прислушивались. Теперь-то они кое-что поняли! И на мордах у всех было написано одно: почему это берут в артисты милиционерского Бобика? Сниматься в кино хотела каждая собака! Даже без косточки. Даже даром.

— Берите, берите! — сказал Молодцов, счастливый от того, что его Бобик станет первым на острове киноартистом, взял под козырёк и вдруг, насторожившись, быстро направился к замаячившей вдали какой-то подозрительной фигуре.

ОШИБКА СЕРЖАНТА МОЛОДЦОВА

Фигура с громадной дубинкой на плече росла с каждым шагом. И Молодцов на всякий случай решил зайти в тыл. Он обогнул дом, перепрыгнул через забор и налетел на Супчика, у которого со лба падали крупные капли, будто он целый день плясал у раскалённой плиты!

— Супчик?! — сказал Молодцов. Супчика знали на Тихом океане так же хорошо, как Борщика.

— Ага! — сказал кок.

— А это что у вас? — Сержант с любопытством посмотрел на дубинку.

— Нога! — сказал Супчик.

— Что?!

— Говяжья нога!

— Так что вы с ней здесь делаете? — с интересом спросил Молодцов. Заподозрить в чём-нибудь кока, который приносил для команды даже собственную петрушку и укроп, не могли бы на тысячу миль вокруг.

— Меняю на солонину! — сказал кок. — Нам на «Светлячке»…

— На «Светлячке»? Для кино? — Молодцов приподнял фуражку, хлопнул себя по лбу. — Для кино будет всё!

И, взвалив дубинку себе на плечо, зашагал прямо к маленькому дворику. Там вокруг высокого очкастого чудака ходили десятка два румяных ребятишек.

— Привет детсаду! — крикнул Молодцов.

— Привет! — закричали ребятишки. А один, вцепившись в шинель сержанта, закружился на нём, как на карусели.

— Отставить, Соскин! — сказал Молодцов и, протянув чудаковатому директору детского сада руку, стал, к удивлению Супчика, что-то рассказывать про кино, про своего Бобика и про солонину. Он потряс в воздухе говяжьей ногой, и заведующий детсадом, который очень любил фантастические фильмы, сказал:

— Поменять могу, только солонины не держим. Мясо — на консервы или на детскую питательную смесь. Есть «Малыш», есть «Крепыш». Что угодно?

— Ну? — спросил Молодцов у кока. И Супчик, что-то обдумав, согласился:

— Давайте смесь! «Крепыша» с «Малышом» вместе.

Взвалив мешок с детским питанием на плечо, кок потопал к славному пароходу.

«Конечно, аппетит будет балла на три», — думал он, но для общего дела он был готов и на это.

КТО СЫГРАЕТ ГЛАВНУЮ РОЛЬ…

Нужно сказать несколько слов и о курсантах, которых Васька заметил в самом неуютном положении.

Лай прокатился, как цунами, и курсант Барьерчик, выбираясь из сетей, отряхиваясь, краснел от стыда: «Ничего себе, нашёл горизонт!» — и недоумевал, как это он влип в такое пёсье дело.

А курсант Уточка переживал, что не может его выполнить. Во-первых, когда думаешь, как бы собаки не достали тебя, не очень-то думается, как достать собаку. А во-вторых, все лучшие собаки достались Ваське!

Хоть бы увидеть одного порядочного пса!

Но тут распахнулось окно и какая-то юркая старушка со словами «Пшёл, артист! Ишь, блох нахватался!» вышвырнула маленького курносого пса прямо Уточке на голову.

— Пёс! — чуть не захлебнулся от радости Уточка. — Пёс!

«Если поторопиться, и такая собака может сыграть в деле не последнюю роль!» — подумал он. И, подхватив бобика под мышку, уже выбрался из дыры, когда, выбежав на крыльцо, старушка пропела:

— А котика не возьмёте? Тоже артист! — и вытащила из-под крыльца глазастого чёрного кота. Но Уточка отмахнулся: хватит артистов!

Барьерчик промолчал. Он хмурился и краснел, и ему казалось, что вместе с ним хмурится и краснеет солнце.

А Уточка бежал вприпрыжку, и ему казалось, что солнце бежит и подпрыгивает вместе с ним, словно и у него под мышкой ворочается и тявкает славный бобик.

И никто не заметил, как насмешливо улыбнулся чёрный кот:

«Посмотрим, кто ещё сыграет главную роль!»

САМЫЕ ПРЕКРАСНЫЕ ЗАМЫСЛЫ

Проводив задумчивым взглядом экспедицию, начальник училища вышел на лёд и спортивным шагом стал прохаживаться вдоль «Светлячка». Его делом были песни! Щёчки его попыхивали морозцем, надраенные ботинки издавали музыкальный скрип, а пуговицы на кителе сияли, как музыкальный взвод на праздничном параде. Воздух был полон звуков, и каждая снежинка — искрящихся нот.